Таймлесс. Сапфировая книга - Страница 39

— Ты узнаешь об этом в подходящий момент. Если узнаешь…

— Что-то случилось? — спросила я, обращаясь не к Шарлотте, а к Ксемериусу. Я же не дура. — Мистер Марли рассказывал что-нибудь до моего прихода?

— Только что-то малопонятное, — сказал Ксемериус, в то время как Шарлотта, сжав губы, смотрела в окно. — Похоже, сегодня утром что-то случилось во время прыжка… э-э-э… драгоценного камушка…

Он почесал хвостом бровь.

— Не заставляй тянуть из тебя клещами каждое слово!

Шарлотта, которая естественно думала, что я разговариваю с ней, сказала:

— Если бы не опоздала, ты бы тоже узнала.

— …Бриллианта, — сказал Ксемериус. — Кто-то его… м-м-м… как бы это получше сформулировать? Кто-то его шарахнул по балде.

Мой желудок болезненно стянуло.

— Что?!

— Только не нервничай, — сказал Ксемериус. — Он живой. Во всяком случае, я так понял из лопотанья рыжего. Ах ты господи! Ты стала бледная как стена. О-о, надеюсь, тебя не вырвет? Возьми себя в руки!

— Я не могу, — прошептала я. Мне казалось, я умираю.

— Что ты не можешь? — прошипела Шарлотта. — Первое, чему должен научиться носитель гена, это забыть о собственных потребностях и отдавать всего себя Делу. Ты же поступаешь точно наоборот.

Внутренним взором я видела лежащего на полу Гидеона, всего в крови. Мне стало тяжело дышать.

— Другие всё отдали бы, чтобы заниматься у Джордано. А ты делаешь вид, что тебя мучают.

— Да закрой уже рот, Шарлотта, — крикнула я.

Шарлотта снова отвернулась к окну. Меня била дрожь.

Ксемериус протянул лапу и, пытаясь успокоить, положил мне на колено.

— Я постараюсь что-нибудь узнать. Найду твоего любимчика и всё тебе расскажу, договорились? Только не реви! Иначе я начну волноваться и плеваться водой на эти замечательные кожаные сиденья, а твоя кузина подумает, что ты напрудила в штаны.

Резким движением он рванул сквозь крышу машины и улетел. Прошло ужасных полтора часа, пока он снова появился.

Полтора часа, во время которых я себе представляла самое страшное и чувствовала себя скорее мертвой, чем живой. И от того, что мы уже были в Темпле и неумолимый Мастер начал свой урок, мне легче не стало. Я была просто не в состоянии прислушиваться к лекции Джордано о колониальной политике или повторять танцевальные па за Шарлоттой. Что, если на Гидеона снова напали мужчины со шпагами, и он в этот раз не сумел себя защитить? Если я не представляла его обливающимся кровью на земле, то видела в реанимации лежащим в кровати, подключенного к сотне шлангов, белее мела. Почему не было никого, у кого я могла бы спросить о нем?

Наконец, Ксемериус влетел сквозь стену в старую трапезную.

— Ну?! — спросила я, не обращая внимания на Джордано и Шарлотту. Они как раз пытались мне показать, как надо аплодировать на суаре в восемнадцатом веке. Естественно, совершенно не так, как я это делала.

— Это ладушки-ладушки, глупая девчонка, — сказал Джордано. — Так хлопают дети в песочнице, когда чему-то радуются… Куда ты опять смотришь? Нет, я сойду с ума!

— Всё в порядке, моя девочка с сеновала, — сказал Ксемериус и радостно ухмыльнулся. — Парня стукнули чем-то по голове и на пару часов вывели из строя, но его теперешний вид заставляет предположить, что у него череп твердый, как алмаз, он не получил даже сотрясения мозга. А рана на лбу делает его даже… э-э-э… о нет, не надо опять бледнеть! Я же сказал, всё в порядке!

Я набрала полные легкие воздуха. От облегчения у меня закружилась голова.

— Вот и хорошо, — сказал Ксемериус. — Нет причины гипервентилировать. Наш люби-меня-парень сохранил все свои красивенькие беленькие зубки. И он беспрестанно ругается, я думаю, это хороший знак.

Слава богу. Слава богу. Слава богу.

Зато вот-вот гипервентилировать собирался Джордано. Мне было все равно. Его визг больше меня не волновал. Даже наоборот, мне было смешно наблюдать, как его лицо между бородками меняло свой цвет от темно-розового до фиолетового.

Мистер Джордж успел как раз вовремя, чтобы помешать Вздутым-губкам влепить мне пощечину.

— Сегодня было еще хуже, если такое вообще может быть. — Джордано буквально свалился на изящный стул и промокнул лоб носовым платком того же цвета, что и его лицо в данный момент. — Она пялилась перед собой стеклянным взглядом, если бы я не знал, то решил, что она приняла наркотики!

— Джордано, прошу вас… — сказал мистер Джордж. — У нас у всех сегодня не самый лучший день…

— Как… он себя чувствует? — спросила Шарлотта тихо, косясь на меня.

— Соответственно обстоятельствам, — ответил мистер Джордж серьезно.

И опять Шарлотта бросила на меня короткий испытующий взгляд. Я мрачно посмотрела в ответ. Неужели она испытывала удовлетворение оттого, что знала что-то, о чем думала, что меня это страшно интересует?

— Ой-ой-ой, можно подумать, — сказал Ксемериус. — Он прекрасно себя чувствует, верь мне, золотко! Он только что сожрал громадный шницель с жареной картошкой и салатом. Это называется в соответствии соответственно обстоятельствам?

Джордано злился, что его никто не слушает.

— Я только не хочу оказаться в конце концов виноватым, — взвизгнул он и отодвинул стульчик в сторону. — Я работал с неизвестными талантами и великими людьми, но еще никогда, ни разу не встречал подобное этому.

— Дорогой Джордано, вы знаете, как мы высоко вас ценим. Нет никого, кто больше бы подходил для задачи, подготовить Гвендолин к… — мистер Джордж умолк, потому что Джордано еще больше надул губы и закинул назад голову.